НУЖНЫ ЛИ РОДИНЕ СПОРТИВНЫЕ ТАЛАНТЫ?


Неустроенность и недоедания загубили перспективного штангиста из Кантемировки



Петр Павленко был одним из родоначальников тяжелой атлетики в Кантемировке. Он, да с ним Володя Слюсарев, оба под началом Павла Морозова пробовали поднимать штангу по спортивным правилам. Отсчет рекордов тоже начинали они. Быть может, районными рекордами все бы и ограничилось, не попадись на глаза Петру объявление в "Советском спорте" о конкурсном наборе юношей в школу олимпийской подготовки (ШОП).
Москва. Начало восьмидесятых годов. Парень из воронежской глубинки, подученный столичными тренерами, становится мастером спорта. Приехав на каникулы домой, видит, какие способные крепыши идут, как говорится, по его стопам. Он выделяет троих, встречается с их родителями, настаивает, чтобы написали заявления. Вызов приходит одному. Так 13-летний Андрей Семенов оказывается в 1985 году в ШОПе.
Московский спортивный интернат не требовал глубоких общеобразовательных знаний. Андрей вспоминает первый урок математики. "Семенов!" - вызывает учитель. "Шо?" - переспрашивает он смущенно, и вся группа - ребята с Волги, Урала, из Сибири - покатываются в хохоте от его произношения "по-хохлячьи". Так, со смешками, шуточками, постигали грамоту. Со всей серьезностью трудились только на помосте. Усиленные тренировки, усиленное питание, необходимый отдых. Банально однообразная, замкнутая жизнь. За много лет Андрей один раз побывал в цирке, два раза в театре, два раза на футбольных матчах.
Развлечения не запрещались. Только после каждодневной усталости заманчивее не бежать куда-то, а прилечь, поболтать с товарищами, посмотреть телевизор. Наибольшую радость доставлял рост результатов, победы обжигали счастьем. Переживания оставались внутри, без показных демонстраций собственного превосходства над другими. Таким он был в райцентре, таким и в столице остался.
Наступил период, когда за два месяца неудержимого роста 16-летний юноша прибавил в сумме двух движений аж 30 килограммов. При собственном весе 75 кг в рывке показал 115, в толчке - 145 и... "перепахал". Былая радость атлетического труда сменилась апатией, даже отвращением к податливой и всегда такой желанной штанге. В спортзал приходил, а тренироваться не мог. Сидел, смотрел, как другие поднимают, а своими руками боялся прикоснуться к железу.
Как же мог тренер допустить такое? Куда смотрел? Тренеров было несколько, и смотрели они с наибольшим интересом в протоколы результатов. От результатов зависела их послужная категория, от категории - зарплата... Полное взаимопонимание между тренером и учеником - это Богдасаров и Юрий Власов, это Плюкфельдер и Давид Ригерт. Это психологическая находка, выпадает которая далеко не всем.
Перед армией кантемировец, что "балакает уже по-московски", выполняет норматив мастера спорта. Служит в спортроте. Тренируется регулярно. Опять новый тренер. После армии его берут в престижнейший Московский центр олимпийской подготовки. В ЦОПе, естественно, другой тренер. Давай результат - вот первостепенное привычное требование. К 1993 году Андрей набирает вес 90 кг. Рывок у него уже 160, толчок - 185. В рывке он обыгрывает Евгения Шишлянникова, того самого, что вернулся в прошлом году из Греции с серебряной медалью чемпионата мира. И на подъеме, в расцвете возможностей, Семенов внезапно "завязывает" со штангой. Не из-за травмы, по причине куда более досадной - "голодным не поработаешь". Гайдаровские реформы отпустили из-под государственной опеки не только оптовые и розничные цены. Тысячи подающих надежды в спорте молодых людей оказались предоставленными самим себе. По-прежнему нужными и желанными чувствовали себя только члены национальных сборных команд.
На тренировочной базе в Сочи при подготовке к чемпионату России зашел у Андрея с наставником примерно такой разговор. "Пока на сборах, я временно обеспечен. А вернусь в Москву, и моей стипендии хватит на пакет молока и батон. Каждый день только молоко и булка. Мне надо хотя бы...". "Столько будешь получать, когда станешь чемпионом мира". - "Чемпиону мира с такими вопросами к вам не пришлось бы обращаться..." - "Ну пока ничем не могу помочь, сам видишь, что в стране творится...".
С той поры жизнь ЦОПовца Семенова не могла уже продолжаться размеренно и последовательно, как наш рассказ о нем. Он оставался пока в Москве. Платил за комнату 80 долларов в месяц. Занимался посреднической деятельностью, другой коммерцией. Его хотели сделать охранником. Братва пыталась приобщить к сотрудничеству. Предлагали познакомить с дочерью генерала. Волоокий, чернобровый, статный, сильный, редкой красоты телосложения, он у многих вызывал интерес. Нет, десять лет в столице не принесли ни денег, ни славы, ни даже московской прописки.
В конце концов все горестно обрыдло, и он возвращается в Кантемировку. Перво-наперво не работу искать идет, а объявляется в спортзале. Там тренирует Владимир Слюсарев, тот самый, из родоначальников. "У меня такая вот думка..." - открыто делится с ним Андрей.
Кажется, у Слюсарева и Семенова возникает то необходимое взаимопонимание, без которого не может состояться большой спортивный результат. Они окунулись в "пахоту", подошли к уровню достижений (на чемпионате области Андрей "порвал" 160 и толкнул 180), с которым некогда Семенов занял пятое место на чемпионате России. Эти килограммы, с небольшой разве что поправкой, и сегодня на уровне показателей сборной России. Есть возможности еще прибавить. Помехи тоже есть.
На занятиях видит тренер: Андрей вялый, без нужной энергии в работе. В чем дело? Утром позавтракал жареными кабачками, пообедал тем же. Диета не для штангиста. "Ох, надо бросать", - тут как тут недобрая мыслишка. Работает лучший кантемировский тяжелоатлет в охране на реконструируемом, бездействующем пока мясокомбинате, получает 400 рэ. Сложности на тренировочный процесс накладывает и график работы: суточное дежурство через три дня на четвертый. Профессионально, восемь раз в неделю, тренироваться не получается. "Потерпи немного", - просит тренер. И Андрей соглашается, стиснув зубы: надо потерпеть. Они разрабатывают свой, индивидуальный график. По возвращении с ночного дежурства, ближе к вечеру, тренировка со средними весами. На следующий день отдых. И только через день полновесная интенсивная тренировка. Мало, если мечтать о больших килограммах. Но при более высоких нагрузках Андрей не сможет восстанавливаться.
Семенов со Слюсаревым надеются: появятся в рационе питания и нужное (по количеству и качеству) мясо, и витамины. Они оба стремятся к победам на помосте. Для Андрея это вообще главная сейчас жизненная программа. Со своей "думкой" он даже курить бросил.
Спрашиваю, сколько надо денег, чтобы успешно готовиться к чемпионату России, международным турнирам?
- Так тыщонки две с половиной в месяц, - отвечает он обычной своей скороговоркой.
Это раза в три меньше, чем по среднероссийским меркам. Андрей не гордый, считает - и того хватит. Но и то немногое где-то надо взять. Надежда на спонсора. А чем, интересно, могут заинтересовать спонсора победы кантемировского штангиста? Победы каким-то боком, но свяжутся с именем щедрого земляка. Потом - честь района, области... Рассуждения о чести - то, что сильнее всего внушили воспитанникам московского спортивного интерната, если государство фактически бросило на произвол преданных своему делу ребят, а кое-кто из них все-таки продолжает верить в значимость рекордов. Таким - не ушедшим в криминальные структуры, сохранившим веру в благородные усилия мускулов (как учили) - держава вдвойне обязана помочь. Даже если по возрасту спортсмен не может уже считаться перспективным...
Андрей Семенов говорит: "Я совсем еще молодой", над своими летами посмеивается, шутит и меня втягивает в несерьезный подсчет полноценных и вспомогательных лет из его жизни. Мы досчитались до того, что приняли особую схему: включать в возраст лишь годы, прожитые дома. 13 лет Москвы и четыре после Москвы, остальные - лишь союзники роста.
Нельзя не доверять его собственным ощущениям. Давид Ригерт тоже, наверное, чувствовал себя молодым, если потрясал мир рекордами до 33 лет. А Василий Алексеев выходил на помост крупнейших соревнований до 38 лет. Сила, кому она дана не спортинтернатом, а по природному наследственному жребию, от папы с мамой, такая сила способна жить долго.
Людмила Алексеевна, рискнувшая далеко отправить свое чадо еще в подростковом возрасте, приветливо угощает нас пловом. Я с интересом разглядываю их наследную квартиру с угольной печкой и высокими потолками - дом для железнодорожников построен из дуба еще при русском царе и по тогдашним, видимо, нормам, в десятке метров от рельсов, где без утиху поезда, поезда... Дыхания истории в четырехквартирном доме вдоволь, а поместить у Семеновых еще одну семью - комната да кухня - никак негде. Андрей встречался с местной дивчиной, собирались было пожениться, да когда раскинули перспективы, оба пришли к выводу: не стоит мучиться.
27-летний атлет полон надежд, что с помощью спорта он прославит имена тех, кто на данном этапе возьмется ему пособить, через большой спорт сможет также решить свои житейские проблемы: приобрести квартиру либо домик в Кантемировке, чтобы его собственная семья не с рая в шалаше начинала. Его не смущает, что через пять, от силы десять, лет придется начинать все сначала. Даже если он закончит институт физкультуры (для поступления в другой вуз у него нет знаний, а учиться по-другому он не согласен), то первые тренерские шаги опять придется делать на скудные 400 рэ. Как ни старайся, а не минуешь, не перепрыгнешь при семеновском складе характера унизительное, да неизбежное "за чертой бедности". Сегодня он пытается не томить душу перспективами будущего века. Есть вера в лучший исход, и этого пока достаточно. Русские редкостно устроены - не перестают верить в чудо.

Владимир КОРЯКИН

www.old.kpv.ru